editor Когда в 1947 г. город стал резиденцией Организации Объединенных Наций, нью-йоркцы осознали свои безграничные возможности. Мир во всем мире, здоровая экономика, технологические достижения — до этого, казалось, было рукой подать. Стеклянные стены небоскреба ООН придали Манхэттену новый облик, привнеся в архитектуру 50-х годов моду на модерн. Новое поколение небоскребов выросло на Парк-авеню и Мэдисон-авеню, постепенно заполонило западную сторону и финансовый район.
Прощание с былой славой
Послевоенная пора принесла неожиданные перемены в жизнь беднейших слоев Нью-Йорка, как и многих других городов Северо-Востока. Средний класс потянулся в пригороды, крупные корпорации тоже стали менять адреса, а в город хлынули бедняки-негры и испаноговорящие нацменьшинства. К середине 70-х годов город оказался на краю банкротства.
А беды начались еще в 1946 г., когда кресло мэра занял Уильям О’Дуайер. Хотя его никогда не обвиняли ни в каких преступлениях, администрация О’Дуайера имела тесные связи с криминальным миром. К тому времени большие перемены произошли и в Таммани-холле. После того как Фиорелло Ла Гардия сломал старую машину демократической партии, в Таммани проникли многие представители организованной преступности — из фирмы «Убийство инкорпорейтед». как окрестили мафию в газетах. Новые политиканы Таммани были связаны с игорным бизнесом, проституцией и “прибрежным рэкетом” и наладили важные связи, особенно в городской полиции, для защиты своих интересов. Когда слухи об этом просочились в прессу, стало ясно: все идет к тому, чтобы свалить мэра. Сенатское расследование коррупции в нью-йоркской полиции вывело на самый верх, и, не дожидаясь, когда О’Дуайером заинтересуются органы правосудия, президент Гарри Трумэн назначил его послом в Мексике. Пробыв на своем посту после переизбрания всего год, О’Дуайер ушел в отставку и спешно уехал в Мексику.
В 50-х годах усилиями мэра Роберта Вагнера политическая жизнь Нью-Йорка постепенно стабилизировалась, однако в то время уже полным ходом шла социальная трансформация, плоды которой ощущаются в городе и по сей день. В конце 40-х годов в Нью-Йорк устремились иммигранты из Пуэрто-Рико, и этот поток не иссякал до конца 50-х. Привлеченные рабочими вакансиями, негры с Юга пополнили численность афро-американской общины во время п сразу после второй мировой войны. Как и иммигрантов первой волны, чернокожих и испаноговоряших переселенцев встретила мощная оппозиция. Им было отказано в равных правах на получение работы, жилья и на социальное обслуживание. Но, вдохновленные ширящимся по всей стране движением за гражданские права, они стали требовать свою долю общественного пирога.
Когда в 60-е годы негритянское и антивоенное движения достигли своего апогея, ситуация резко обострилась. Устроенная с целью повышения международной репутации города Всемирная выставка 1964 г. стала ареной проведения многочисленных демонстраций протеста. Особую остроту приобрела проблема расовой сегрегации в нью-йоркских школах. Полицию обвиняли в жестокости по отношению к национальным меньшинствам. Участники демонстраций становились все более агрессивными. Одна сидячая забастовка у Сиги-холла продолжалась 44 дня. Когда же мэр Вагнер при¬казан наконец полиции очистить ступеньки здания, это вызвало расовые волнения в городе.
[stextbox id=»custom» defcaption=»true»]К лету 1964 г. черные общины Гарлема и Бруклина вновь лихорадило и новая вспышка недовольства грозила прорваться наружу. Когда полицейский при невыясненных обстоятельствах застрелил негритянского юношу, Гарлем взорвался. Через два дня после убийства, 18 июля 1964 г., многотысячная толпа атаковала полицейский участок на 123-й улице. Шесть дней продолжались беспорядки в Гарлеме — бунтари поджигали дома белых, били автомобили, громили магазины, чьи хозяева отказывались брать чернокожих на работу, нападали на беззащитных прохожих.[/stextbox]
Даже после того как утихли гарлемские беспорядки, горький осадок остался надолго.
Жизнь в трущобных районах тоже стала меняться к лучшему. В начале 80-х годов полным ходом шло превращение СоХо из индустриальной пустыни в Мекку творческой интеллигенции. Даже некогда криминогенные кварталы Северного Весг-Сайда постепенно стали обживать бизнесмены нового поколения.
Но далеко не все смогли воспользоваться плодами нового расцвета. В то время как городские районы быстро облагораживались, а финансовые воротилы возводили небоскребы из тонированного стекла, низшие классы беднели все больше. Стало ясно, что экономическая программа Рональда Рейгана с ее лозунгом “просачивания общественных благ сверху вниз” никуда не просачивается. Люди на самых последних ступеньках общества срывались вниз, и их падение было трагичным. Бездомных сегодня можно встретить в городе повсюду, на каждом углу, на каждой станции метро. Из-за эпидемии СПИДа и наркомании на пределе своих возможностей работает система здравоохранения, а расовые конфликты вспыхивают с пугающей регулярностью. А тем временем богатейшие магнаты вроде Дональда Трампа и Гарри Хелмсли продолжали прибирать к рукам целые кварталы. Пропасть между богатыми и бедными Нью-Йорка становилась все глубже.
В 1989 г. Дэвид Динкинс стал первым чернокожим мэром Нью-Йорка. Город вновь ожидали крупные перемены. Каждую неделю газеты поднимали шум по поводу очередного скандала, “расовых беспорядков”, неслыханного преступления или обнаружения контрабанды наркотиков. В 90-е годы, при мэре Рудольфе Джулиани, Нью-Йорк вновь встал на опасную тропу. И все же без привычных проблем с преступностью общественным транспортом, перенаселенностью и расовыми конфликтами это был бы совсем другой город. Недоставало бы типичной для Нью-Йорка жизнерадостной атмосферы, бьющей через край энергии, освежающего ощущения безумного темпа жизни. Это может показаться трюизмом, но Нью-Йорк и впрямь место, где возможно все, что угодно, это веселое свидетельство творческой энергии хаоса.
Впрочем, в Нью-Йорке есть и вечные ценности: музеи и художественные галереи мирового значения и уровня, бесконечно разнообразная гастрономия и океан магазинов, здесь совершаются важные для судьбы страны коммерческие сделки, здесь есть потрясающие памятники архитектуры, бесчисленные развлечения на любой вкус и иммигранты со всех концов света.
И наконец, это вечно живой и вечно меняющийся город радости и борьбы, веселья и амбиций. Здесь каждый может найти массу возможностей проявить себя, найти то, о чем можно лишь мечтать. Тем Нью-Йорк и интересен. Но учтите: стоит вам после долгих усилий, казалось бы. познать суть Нью-Йорка, как в следующий миг ваше мнение о нем безнадежно устареет…
